Макбет

- Why do they sing in my language? - спросил у меня иностранец, пробиравшийся через толпу на площади.
Я, признаться, не придумала, что ответить. Потому что сама не ожидала, что постановка будет на языке оригинала. Впрочем, если бы подаренная городу "Макбет" Верди была вдруг на русском, я бы все равно почти ничего не поняла - ведь не было спасительного экрана с субтитрами, на который я всегда смотрю в операх.
Постановку обещали показать при любой погоде. И у меня сложилось впечатление, что стандартная питерская переменная слякоть там была бы куда более хороша, чем нынешнее пекло. О, эти героические актеры, все четыре акта просидевшие в полностью черном облачении на солнцепеке! О, несчастные зрители, поскольку сидячая зона тоже оказалась в зоне поражения! О, несчастный оркестр, которому свет падал на ноты! Я, следовавшая за театрально одетой публикой, заняла самое лучшее место в тени здания. Если бы рядом не курили, я бы даже посчитала свой пятачок для стояния позади нескольких рядов невысоких дам идеальным.
Очень я благодарна директору, заранее огласившему сюжет. Без такой подсказки всё бы смешалось - я, к своему стыду, не знакома с этим произведением Шекспира.
Больше всех меня поразили ведьмы, вопротившие Гекату, их пластика и символизм. Появление героинь то на крыше декораций, то в стороне, то на заднем плане, то подталкивающими к злодеянию создают потрясающую атмосферу зла - большого и малого - каждую секунду присутствующего, напоминающего о себе и готового в любой момент стать той крошкой, которая перевесит чаши весов в сторону непоправимого. В конце их представили как артистов балета. Что ж, следовало ожидать при таких выверенных движениях. Но их пение не уступало движениям.
Как великолепна была леди Макбет. Последняя сцена с её участием в развивающейся на ветру белоснежной сорочке, накал эмоций в голосе, доведенная до безумия страхом о раскрытии собственных злодеяний она неистова и одновременно потеряна. Её игре легко поверить. Такая прекрасная и коварная женщина!
Прекрасны Макдуф и Малькольм в четвертом акте, стоящие среди поднятых ими людей. Конечно, не граф, который зовет Сару, но встать и пойти тоже хотелось. Немного.
Макбет очень убедителен. Насколько мастерски он играл, что сумел вселить в меня стойкую антипатию к своему персонажу. Многранные и характерные голос и движения. Настолько, что даже мне на другом конце зрительного зала и ещё на десяток метров дальше было видно (слуху помогали микрофоны).
Постановку умудрились показать без смены декораций (добавка двух стульев и одного чана, который таскали по сцене не в счет). Всего 4 цвета: черный, красный, серебряный и белый - и большего не понадобилось. Удивительно цельная подача, державшая в напряжении все представление. На минуточку, постановка была на итальянском языке, я стояла на отшибе видимости. И при этом несколько раз поймала себя на том, что вообще забыла, что где-то стою, насколько погрузилась в происходящее на сцене. Символизм пронизывает всю постановку от начала и до конца. Предметы, передаваемые актерами друг другу были дополнительными словами, куда более понятными, чем неведомый итальянский. Позы, эмоции, голоса, мимолетные появления героев на заднем плане в нужный для постановки момент - всё выверено и удерживает два с половиной часа без антракта на ногах среди толп туристов, топающих через зрителей за своим экскурсоводом, криков о том что кто-то кому-то забил и вообще посреди совершенно нетеатральной обстановки.

Как говорила Тиар, в театре одно удовольствие на сцене и ещё одно - наблюдать за соседями. Я стояла недалеко от дедушки, который пришел на постановку со своей складной табуреткой, сел на неё, и как задремал приблизительно на появлении ведьм, так и проспал до самых финальных аплодисментов. Приятно, что он не пропустил культурное событие, но как же мило он на нём спал!
Ещё одна пожилая зрительница намотала свой багаж на крюк на носу грузовика ОМОНа, сама уселась на водительскую подножку и так и смотрела всю постановку. И она была не единственной претенденткой на импровизированное сидячее место. Обе машины театралы в возрасте облепили полностью, только ступеньки, по которым постоянно бегали служащие, оставили свободными. Что-то мне подсказывает, что стоявшую чуть дальше пожарную машину постигла та же участь.
К четветому акту я решила пробраться на сидячее место, с которого сбежал предыдущий зритель, прожариваемый там на протяжении нескольких часов. О своем решении я быстро пожалела, и тогда и убедилась в идеальности моей предыдущей позиции. Но уходить не хотелось - с этой точки были лучше видны лица актеров, а постановка близилась к кульминации. Рядом со мной сидела прекрасная дева в шляпе, при веере и вообще производившая впечатление изящества и курту... ммм ... светскости. Сразу скажу, судила я это по данным бокового зрения, потому что жарившее оттуда солнце не оставляло никакой надежды повернуться и что-то разглядеть. По тому, как она полуобернулась, я предположила, что она отвлеклась от постановки на развлечения более современные, но потом одернула себя, ведь, возможно, она так защищается от беспощадного светила.
- А что, уже всё что ли? - спросила она меня, когда я решила встать, а то уже половину актерского состава огласили, а я всё хлопаю сидя.
Черт, версия с телефоном оказалась верна, весь образ прекрасной леди псу под хвост!